THE INSTITUTE OF UNIVERSOLOGY OF NEW YORK

ВЕДАЮЩАЯ ПУТЬ: ОТВЕРЖЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Иногда так бывает, что легкомысленная ситуация – самая большая мудрость женщины. А смелость отречения на твоем пути не всегда относится к прошлому. Монеты созвездий падали в подол Души... Дайорика-Трисса щла в канале памяти. Она не ведала своего начала. Ей было в самый раз оглянуться на свою поступь, а она все летела, безудержно выискивая глазами сандаловый отблеск аромата, чтобы найти след уходящего пламени... Но след затерялся.

- Раскинь полог зеленого пламени сердца! Душа рвется! - предупреждение Лаперидий прозвучали вибрацией первородного звучания.

Дайорика-Трисса – исповедница Пути, след прозревающая, она знала больше, чем даже сама могла себе представить. Триассовая знобь била до самого сердца, потому что Дайорика не могла понять, где та соизмеримость Души, что позволит ей пройти перевал Каруна. Она только что прошла чертог траяловой смелости, и ей необходимо было взойти. ... И Проводница Счастья начала возрождение нового чертога времени. Строг чертог. Воистину, судьба движет глубиной чувства тогда, когда готовность способна возжечься пламенем любви. Но Проводницей Счастья той, которая считалась исповедницей Пути, след прозревающей, еще необходимо было стать.

Яссо Маренга пустила воды жизни по каналам памяти в помощь вибрации счастья нового мира, навстречу Млечному Пути... Сколько же радости там... Зов Подающая знает традицию Храмов периферии галактического кольца Туманности Андромеды, поэтому предугадать смысл этой любви с одной стороны легко, а с другой - доверие Иерархии становится опорой счастью.

Дайорика Трисса трепетала, исподволь выискивая каждую огненную суть на пути ее взора, чтобы понять причину своей задержки в движении. Трапеция счастья рвалась, а курирующая система Души становилась частью трансформации целого, и своеволие здесь было неуместным.

- Откуда знаешь, в какой стороне твое солнце? – она была в глубине своего снега.

«Я разбегаюсь по огненному полю и плету поток. Соразмерной долевой нитью пролагается путь. Он строг, но в этой строгости смелое решение жить. Именно потоком смелости становится следующий шаг, за которым слух лежит на кончиках мизинцев ног, потому что разница слов между предшествующим и грядущим уже настолько не существенна, что передел времени становится неуместен. Соприкосновения озаряют сознание, и ветер становится талью небес, опрометчиво позволяя новым следам времени проснуться. Я кропотливо вытираю озимь снега на рукаве, отворачиваю душу от взгляда между синью и просинью, чтобы взлететь посередине, где рвется сердце на части, дабы его заметили хотя бы те, кому так не хватает своего огня».

Огненные сны ведьмы становятся вещими в том случае, когда сплетение ее оков прошлого разрываются начисто, указывая путь освобождения для нового начала, и тогда – просыпается Ведающая Путь.

Дайорика Трисса ждала свой шаг. Ей было суждено сверстать новый чертог времени, и она стояла на самом краю синеокой Трувии, будто сигнал о начале действия запоздал где-то на повороте души... Схождение миров должен был обезопасить ее новый лик Солнца на рубеже Эпохи. Предугадать путь – не значит его угадать. Это значит – не расплескать в ладонях свет дарующую истину. Исповедница Пути стала на следующую ступень от начала перевала Каруна и остановилась. Будто небывалая мощь навалилась ей на плечи, а она не могла сдержать это значение любви вселенной.

- Ты не одна... – слова прозвучали, как набат не просто смелой мысли, но и действия. Пред ней предстал Пилигрим.

Пилигрим был узнан. Каруна открывался только лишь взглядом сильного, но и в этом случае можно было не уберечь себя от ошибки, поскольку множественность переходов лишь давала отсчет времени, но не имела единственно правильного выхода.

- Ты, опровергающая предшествующую судьбу, как посмела прийти? – Глас над перевалом раскатистым эхом вторил в ближайших туманностях. Содрогнуться в самый раз, но Дайорика Трисса устояла.

- Я не прошу милости, - она это сказала, будто чуть пошевелив губами, но голос... голос разлился от грудного потока вселенской благости на преддверие входа, и оставалось лишь принять этот ответ, чтобы за крамолой отдушины прошлого загорелся новый огонь любви той, что посмела ступить на порог перевала.

- Исповедница Пути пришла стать Ведающей Путь и Проводницей Счастья, - Пилигрим прозревал путь рядом, он сказал свое слово вовремя, прибегнув к затмению огненной кромки будущего, чтобы не увлечь внимание Охраняющего Вход слишком большой возможностью страсти во времени.

- Трепетание Души в каждом из вас, но и задержать вас не в чем... Препятствия ко входу не будет, но пройти перевал – ваш удел! – Охраняющий Вход раскрыл пределы пространства и впустил Путников.

Они вступили на путь преодоления перевала Каруна. Они пошли в самое горнило творения человеческой звездной сути. Множественность далеких миров лишь озаряла путь, но медленное восхождение по горящему снегу только усиливало эффект знобящего движения, будто тревогой застилая сердце. Традиции оберегают там, где нет преподносимого счастья Вселенной. Но и даже в этом случае, можно опрометчиво не заметить главное. Это главное часто прячется в самых незаметных складках времени, и забывается, когда столетия становятся тревогой в Пути.

Родить в себе благодарность Пути – вот высшая благость Путника. Такой благостью награждаются сердца сильные и смелые. Трайаловая дерзость еще горела внутри, как огонь мятежной зарницы, но зрелость Души уже берегла ее от опрометчивости.

Новый чертог времени лишь намечал свои огненные каналы. Ведающая Путь просыпалась...

- Дайорика! Дайорика Трисса! Оглянись! – пели отстающие на шаг воспоминания, но Пилигрим так крепко сжал ее руку, что та все поняла. От сладости прошлого – один шаг, но и он может обозначить вечность задержки, если губами, сердцем и Душей произнесенное станет не достижением, а милостью.

- Когда ладонь станет полной – ты увидишь свой след! – Пилигрим остановился и отпустил руку Дайорики. Впереди пылало фиолетовое древо. Ей лишь подойти и открыть свое сердце... Она медленно шла к этому сиянию и ей становилось все более холодно внутри. Чем-то вызванная печаль ее сердца не впускала в себя жар творения. Дайорика приостановилась и стала на трепет собственного голоса воздвигать новые широты полей вселенной:

- Ойярилловая смелость Души моей, встрепенись  изначальем времени! Стань отверженностью моей, и восхождением! ... – Пилигрим не сводил с нее взора, она вспоминала свою древнюю молитву слов, запечатанную когда-то собственным сердцем на этом же перевале. И теперь – заново родившись в ней, эти слова пели свою неустанность, и вечность, исцеляя потоком глубокой радости ту невероятную печаль, что не пускала пламень сердца возродиться сполна. Перевал Каруна загудел в ответ, но исповедница Пути продолжала, густо вбирая в себя суть пламенного зева на переходе от одной страницы памяти к другой, чтобы возрождение было полным и нерушимым. – Жаккараш! Ответь мне! Достойна ли взойти своим определением на Путь нового чертога? Или вестники не заметили моего следа?

... Пространство будто замерло на мгновение и разразилось каскадом пламенного звука от начала исхода их Пути, где Пилигрим ступил вместе с ней на порог перевала, и до этого семидольного созвучия миров, от ясности которого гасли даже сверхновые звезды.

- След замечен и принят... – пронеслось как эхом разбросанное по полю зерно, которое тот час же дает всходы и прорастает новое поле судьбы. Эти всходы зачинают свой бег от посева предыдущего звучания, и снова и снова набегают на стебельки пространства. Дайорика видела, как вокруг стало подниматься новое полотно времени – значит, ей сейчас не пропустить стояния вибрации в нужном диапазоне. Она подняла голову вверх, где по ее расчетам должна была мерцать сигналом для ее пути вибрация Яссо Маренги и, узрев ее, принялась втягивать новое будущее всем существом своим, чтобы глубина судьбы изменилась, и предшествующая этому пути разность в нескольких эпохах стала равной этому взлету сердца. Исповедница Пути, След Прозревающая становилась Ведающей Путь.

Новый чертог времени стал, как зыбкий океан поднимать свои воды к ее рукам – выткать разные течения времени – ее правило в определении, и Дайорика Трисса стала аккуратно нанизывать одну бусину за другой, в спирали многочисленных ответвлений, чтобы не забыть ни одну – рождались каналы нового мира.

Ведающая Путь Проводница Счастья рождала новый чертог времени. Смысл отвержения и определения не был прерван. Строг чертог в своем величии. Ему ваять миры за пределами пространства собственного рождения. Горнило Звездного Творения пело под руками той, что неустанно воспламеняя сердце, становилась радостью и наградой одновременно идущим по этому пути. А семена, взрощенные сердцем на перевале Каруна, и обозначенные судьбой, стали древесной сутью фиолетового пламени... Ее ладони стали полны, Дайорика Трисса подняла их выше собственного сердца над изумрудным сиянием сотканного и возложила руки оберега на будущие свершения каждого, кто осмелится взглянуть себе в лицо и понять там свою самую великую ценность – начало восхождения!

ТРАДИЦИИ КВАДРИКОВ

Сентурион крамалийцев опередил сознание. Свет сквозь солнце разливался ярким пламенем перед глазами, и Дайнерика не знала, каким он будет за пределом. Ее посвящение позволяло зреть истину пути, и теперь она могла помогать иным восходящим. Крамалийцы были спелыми воинами, спелыми, как вишни, которые восседают на страже дерева перемен. Это дерево перемен уже роняло ягоды в будущую вселенную, чтобы развернуть берега творения от края до края, и возвеличить творца от пяток до макушки вселенского древа. Крамалийцы были смелы. Но в традиции Квадриков осуществить свою преданность значило быть в бою непреклонным, и бой духа заключался не в смерти противника, а в союзе с ним.

Жаккараш не оправдывал воина, который оборачивался в прошлое своей битвы. Только лишь разворот в Будущее становился свидетельством в Пути. Разворот в прошлое сопровождали иные стражи. Квадрики восседали на спелогрудых крылатых творениях мысли огненной, так шли вперед, клином оборачивая пространство и время. Крамалийцы по роду своему из далекой туманности Санария образовали звездную гильдию Квадриков тогда, когда еще не было представления у многих вселенских стражей и воинов, каким должен складываться дозор в вечности. Крылья разворачивались на полную амплитуду нового пространства, когда Квадрики входили в новый мир, будто в песню Будущего. Оберегом Достойного награждался тот из стражей, кто видел первородное созвучие нескольких сверхновых сияний сразу. Дайнерика стала несменной сопроводительницей их Пути.

- Готова ли преступить порог своего предела? – таков был вопрос перед входом портала Крылатых гениев-Квадриков.- Готова ли увидеть мир величиной с копейку, чтобы развернуть его перед глазами воинов во всю ширь их общего сердца?

- Готова...

Путь не становился традицией, но был Оберегом воинов. Да, именно Путь был их оберегом. Пока они пребывали в Пути, им не грозил мрак забвения и холод печали, а это было самым страшным отречением воина их звездной гильдии. Дойти до перелома судьбы и тут же отпрокинуться в бой за торжество Духа, было делом не только чести, но изначальной ступенью при восхождении.

Несколько звездных рукавов охватывала звездная гильдия Квадриков. Их школа воспитывала бойцов, стойких к искушениям власти, но они были подвержены обману Души, ибо их по-детски чистый взгляд на мир делал их уязвимыми не в бою с мечом мысли, а в бою с изощренным в слове. Здесь им требовалась помощь в различении. Мимикрия некоторых искусителей в доброжелательную форму была настолько скрывающей истину, что им не под силу было различить истинность просящего о помощи. Потому им в помощь была Жрица Судьбы. Обладая чувственным различением, она умела сорвать личину мнимой искренности с того, кто встречался на пути. Опасность была велика, ибо ловушка пространства могла быть настолько глубокой, что время в ней тонуло безвозвратно, и выход искался эпохами, пока кто-либо из молодых прозревающих Путь Жриц не определял подобные узлы во вселенной, обналичивая их и вскрывая. Но могло быть поздно, и сознание могло покинуть множество молодых воинов.

В традиции Квадриков было предречь подобную битву. Когда звездные воины преступили огненное кольцо системы Таларис, служение Дайнерики началось. В квалисекундах изображалась струна. По этой струне пройти нужно было, как по потоку времени, чтобы попасть в необходимый этап рождения каждому воину квадрики.

Струнные взаимодействия должны были привести к обозначению правильного пути воплощения. Когда же мир получал воина, свершались звездные подвиги в их эволюции. Если же выбор пути был нарушен из-за иллюзии просящего, нарушалась гармония потока времени, и смысл каждого знака в этом пути терял свое значение, а воины пропадали из взора главы Гильдии. Тогда глава Гильдии обращался к Жрице Дайнерике. Он ждал свершений своих воинов, и очень трогательно переживал их задержки в пути. Они открывали сверхновые, они не терялись в пространстве и времени. Они были сильны, красивы и мудры, но их внутренним взором стала Она – знающая правду сердца. Благословение Жрицы Дайнерики означало безопасный путь.

В какой-то момент, когда система Таларис открылась новыми созвездиями, сердце Дайнерики дрогнуло. Она знала Путь, она чувствовала преграды, но и видела величие мудрых воинов, каковыми они могли бы стать здесь. «Я не знаю других времен, кроме тех, что тревожат глаза...» – так сказала бы она в тот момент. Она видела искусителя, и сердце ее облекало каждое его слово в избранный ею полог защиты. Тот полог не просто вскрывал обман, но показывал два лика просящего о помощи. Задача воина была выбрать истинный меж двух. Иного способа не было. Жрица не могла указывать каждый шаг, и в традиции Квадриков также был священен выбор. Лики, показываемые пологом защиты, были разными, но главное, чтобы воины видели их своим сердцем, а значит - чувством. Глаза устрашатся, а сердце выберет.

Щит разлогий по плечам собрав, ринулась Жрица в первую же туманность, как солнечный луч за краем горизонта, и успела создать оберег защиты для воинов... из себя самой. Будто растворилась она в пространстве звездного сияния. Яросвая, степенная воля Богов, предстояла на пороге возрождения воинов из жертвы той, что легла под ноги их вдохновению. И как только последний воин гильдии завершит свое благое дело подвига в системе Таларис галактики Туманности Андромеды (в традиции жриц Зведного Сестринства зовущейся Послушницей Небес), так и Дайнерика, знающая правду сердца, соберет себя из каждой поступи героев.

АДАЖИО ЗОЛОТОВЕРХОГО КРИППА

Солнечные Жрицы славились своими золотыми покровами. Каждого, кто приходил к ним за посвящением, они одевали во славу грядущему дню, добиваясь чистоты звучания сердца. Была славная просинь звездного неба над теми, кому счастливилось получить такое благословение, и удача в пути не оставляла по грядущему свершению славных Путников, прошедших Солнечное посвящение огнем небес.

Солнечная Жрица благоволила каждому, ступающему на путь истины, оставляла след в его сердце настолько, чтобы он помнил ее до самого угасания своего жизненного цикла, чтобы к возрождению подойти в осознанном единстве с той, что указала на истину Пути. Но перевертыш времени – это опасность для Души. Когда произошло падение Солнечной Системы в галактике Млечного Пути, ключи к инверсии стали единственным способом к возвращению на путь Будущего. Крипп Разногласия был повергнут, и чтобы восстановить Золотоверхий Крипп Судьбы новой Солнечной Системы, нужно было знание Хранительниц пространства другой галактики – синеоких Перетений Послушницы Небес.  ...

Славеница дрожала мелкой, щемящей знобью, она знала свой предел, но не допускала его, пока новое слово времени не станет препоной на пути идущего. Он тронул за локоть солнечную жрицу, и она, не удержав каналы, плеснула заревом искушения на благие просторы космоса. Сумраком подернулась звездная россыпь... Гряда умоляющего о прощении раскрыла свои рукава, и Снеговица Памяти пустила свои ростки в забвение.

- Аккрументум асорро май! – Славеница плакала навзрыд.., но перевертыш времени был уже далеко... Испытание стало жестокой расплатой за мгновенную слабость. Отчаяния на небесах не бывает. Есть лишь искупление ошибки, которое может затянуться на эпохи. Славеница сбросила покров чистоты и обернулась трепетом седого покоя. В стеклышко ее сердца стучалась голубка времени, но она ее не слышала.

Чтобы солнечная Жрица восстановила свое служение, она должна была быть допущена к причастию Судьбы. И Славеница пошла на воплощение в земной путь осознанно, зная, что тем путем пройти сможет, лишь восстановив чистоту канала своего рождения в звездах.

Злотница Правды плетет косу медленно... Ох и строги же законы вселенной. Для новой Солнечной Системы Перетении Андромеды воссоздали всю структуру пространства до мельчайшего вздоха на изгибах страстного соприкосновения разлогих начал. А Славеница стала душой, возрождающей Храмы на Земле, чтобы вновь обрели небеса земные огонь звезд. Так рождалась вибрация трепета струн, каждая из которых вплеталась в будущую историю Солнечной Системы в торжественном и медленном ритме общего со-звучия. Адажио Золотоверхого Криппа рождало новую эпоху, и Солнечная Жрица обретала чистоту вновь. Свершались золотые покрова возрожденного мира.

Каждая вибрация Золотоверхого Криппа сплеталась в чаше из золотоносных лепестков. Как же закрыть назойливый ветер, он ведь изнутри тревожит, а тревога мира – всегда посередине. За строгим извлечением всегда идет солнечный день, а кто знает, каким золотом он одарит вечность в следующий раз? ...А в земной округе становилось холодно.

«Я воплотить тебя смогу бесчисленное количество раз, стреножу сумрак твоего сердца и снова вдохну жизнь в глубину твоих ясных глаз, только живи!» - так пели небеса. Славеница поднимала руины руками и сердцем, складывала основание будущего Храма.

НАЧАЛА...

Расходятся тучи откровенного невежества, а ты стоишь, как на взводе, готовый принять канву благочестивых небес, но поздно...Красным заревом солнце освещало путь, и ледник, опоясывающий корону северного пространства тронулся. Долгому пути всегда есть предвестник, так и в этот раз случилось – откровения сердец вдруг стали выбивать мелкую дробь на вселенских клавишах так, будто бы затихли невзначай все большие и маленькие музыканты неба, и только ветер старательно чеканил водоплекой брошенного флюгера сумрачный зигзаг счастья.

Армия Наполеона шла с упорством воинствующего Ностардамуса, который вовсе не предрекал пугающих реалий будущего, но предусматривал исход нового шага в открытии самой главной тайны мироздания. Земля застыла в ожидании, потому что не было иного пути, как только пресечь попытки двух изначальных родов человечества текущей коренной расы довести мир до коллапса, в котором никому не выжить. Школа Земли – великая лаборатория Разума, становилась полигоном для неразумных детей в их упрямстве быть первыми.

Меровинги давно передали наследникам своим учение о мироустройстве. Хранители Альбигойцы воплощали его с усердием благодарных потомков, но то ли можно было себе представить, когда возвращения ради, дальние предки этого рода стали тревожить своей удачей напоказ народы юго-запада. Пасека народов удалась, она взрастила многих пчел неутомимого труда во благо человечества, но самый главный труд – снять оковы сознания – был еще непомерен для них. Магия мысли была еще так слаба, что даже отдаленного разговора нельзя было возобновить на расстоянии вытянутой руки в телепатической связи.

Азиаты хранили речь и силу. Им было невдомек повеления севера быть покорными судьбе седых вершин. Они хотели только лишь упорядочить свою жизнь и не претендовали на будущую власть. Но вера творит чудеса земные. Многие уставшие от обещаний отправились сами на поиски этого безумного счастья своих предков – вековечной благодати среди небесных просторов. Только вот рассказы о всех перипетиях путей туда упустили самые важные детали кропотливого труда над собой. Потому ошибки градом посыпались на головы идущих, заслоном от ветра перемен стало лишь собственное упорство. 

Южный ветер требовал осмысления не в закромах будущей славы, а скорее – в ее предвосхищении. Ладони судьбы раскрыли свои объятия, но и схлопнуться могли в любой момент. Чертог памяти играл огнями, как маятник временем, но обдумывать позиции человечества было в диковинку... Хранитель молчал. Он ставил по расчертанной карте мимолетную песню, которая должна была преобразить пространство, но тщетно было усилие – возможность ветра была минимальна в изменении первооснов этой истории. Требовались другие стихии. Их в обладании можно было найти немало по кромке времени каждого народа, но станет невдомек более молодым, зачем была взята напоказ такая стратегия, когда даже мыслью нельзя было  указать новый путь.

- Ты помнишь зарок? – голос прозвучал здраво и смело, будто бы набат ударил с такой мощью силы, что небо вздрогнуло от напоминания своего предназначения. – Я тревожу тебя не просто так.

Витязь встал. Его броня была крепка, но движения сковывались более смущением, чем седобородым старцем, ставшим в дверном проеме напротив.

- Я не вижу никакого лицемерия в своих намерениях, - предупредил следующий вопрос Хранитель и оперся на свой Жезл Чести. У витязей его ранга мечей уже не было. Они были ни к чему. Его внутреннее состояние было больше, чем меч. Это было спокойно струящаяся сила мощи. Как над рекой поднималась стезя новой зари, так и внутри рождалась всегда упругая таль брега, за которой багряной грядой вздымался следующий шаг времени и нежный оберег Той, что ждала. Когда он смотрел на реку следующих дней, он точно знал, что этому обережью конца-края не будет, если взойдет момент истины в настоящей гряде человечества.

- Дешевые старания, - старец сел на скамью напротив, будто бы и не замечал тех глубинных переживаний молодого посланца из звездных миров. – От сотворения Звездного Храма и нашего чертога времени прошли века, а мы до сей поры не можем извлечь даже зерна той истины, что предначертана на воплощение роду человеческому. Сейчас встали две ветви, звездного когда-то содружества, друг против друга, и ты здесь не видишь выхода? Почему брат из юго-западных земель встал по тревоге, чтобы обезопасить стан по земле перелюдья? Ему не под силу будет обуздать созданное противостояние.

- Он идет не затем, чтобы обуздать. Он идет, чтобы предвосхитить.

- Но полнотой его движения сереет день, - Старец встал, и уже было подался к выходу, когда вдруг обернулся. – Ты не чувствуешь подвоха?

- Чувствую.

- Отчего же молчишь? – вопрос остался без ответа. Слишком очевидным была совершенно другая причина его визита. Потому и остался Седобородый стоять вполоборота к Хранителю.

- Мудростью твоей прошу присесть, Волхву не пристало вершить дела вселенной на пороге. – Витязь проявил глубину взора. Он уже оправился от неожиданного визита, и теперь  здравость превозмогла эмоцию мужчины.

- Хорошо, степенность души мешает познать порог Личности... – Седобородый опять уселся напротив, будто бы заново начал этот разговор, уже совершенно по иному реагируя на проявления реальности этого континуума.

- Итак, подвох, - Витязь начал медленно и, внимательно рассматривая угловатые морщины на лице старца, старался почувствовать первостепенность главного в том, что говорил сам, ибо состояние Волхва говорило о многом. Иллюзия тела физического иногда выдавала такие повороты нового взгляда на события, что диву давался, откуда в этом мире так много форм, изначально ставших мудрым проявлением Разума, но так и не познанных им самим. – Здается мне, кто-то играет со временем. Этому нет прямых доказательств. Но были посланцы, которые оставили следы здесь, а значит, были нарушены границы. Но для слияния потоков человечество еще не готово, опасность велика. Упокоенные когда-то в былой Расе восстали. Они нашли то, что Жрецы древней Арктиды так тщательно скрывали от любопытных глаз. Невидимое предательство стало видимым, и мир стоит на грани катастрофы.

- Предательство?

- Именно так, - Хранитель даже не споткнулся об это слово, он его чеканил, как твердь возмужалости, когда правда о жизни становится опорой Духу в познании истины.

 - Пока пять сестер держат спираль времени в целостности, бояться нечего, - Старец так удивился сказанному Хранителем, что каждая бровь его стала жить совершенно отдельной друг от друга жизнью.

- Нет-нет, это опасность не с той стороны, - Хранитель стал суровее в лице и остановился. Он встал, перевернул жезл походной частью вверх, что означало глубокую символику готовности к пути, и указал Старцу на дверь. Они поняли друг друга без слов и вышли за пределы избы... в голограммную вязь сотканных земных потоков 4-ой планетной цепи.

- Оглянись, - сказал тихо Витязь, и указал Седобородому мелкий проем меж звездами... Что это? Планируемая ошибка в фундаменте Звездного Храма, или... допущенная фальшь, которую не разглядели? Трещина, через которую проходит Хаос.

- Нам нужен меч равновесия Дев-вотельниц, - сказал он. -  Жрицы звездного счастья 12-ти чертогов и еще 4-ох, которые создадут достаточную резонансную вибрацию с Осью Планеты. Воинство не нашего мира готово помочь нам, мы – в огне очищения. Нам необходимо сделать так, чтобы нас услышали, и поняли готовность принять помощь.

САБЕЛЬНОВЕРХОЕ ЗАРЕВО

Дайорику отбросило на периферию движения от Оси – гул миров глушил. Она ухватилась за струну пространства и нырнула в ближайшую вселенную по соответствию величин разворачивающегося мира. Дайорика Трисса слышала зов. Этот зов свершался лишь по необходимости, которую Служительницы Звездного Храма слышали на любом расстоянии, они называли его – сабельноверхим заревом. Он означал озноб одного из планетных миров. А это означало лишь одно – одна из планет Звездного Храма нуждалась в помощи. Болезнь в Звездах различима только в настоящем взоре на причину расхождения времени в пространстве, хаос клочьями рвался посередине, но насыщая даже самый малый клочок чьей-то судьбы, ему не удавалось до конца поглотить то  пространство любви, которое трепетало на излучине следующего воплощения, когда Звездные Служительницы становились по периферии обережья вибрации.

То ли касание Души, что знанием зовется? Дорогой небесного сотружества снятся новые дали, и уберегает синева зарниц восприятие от зенита колебаний и ветра круч. Труден путь, но что же в пути том запредельного? Ведь встреча на мосту вечности всегда опережает сознание на долю секунды, чтобы выбор стал осознанным. А предположение о смелости всегда значимо, когда сердце полно любви. Предсмертной запиской судьбы можно было бы считать воплощение, если бы не залог великолепного счастья каждой воительницы.

Ожерелье миров на груди у Матери Мира... Дух пространства горит, ему мир не в подвластье судьбы. За пределами дня звезды ткут отождествленья... Посох верности той, что в глазах развернула магнит... По крупицам содружества в пряности должествованья... Она солнечный мир прозревала до счастья в горсти... И затмила слова, их по мере веков угасанья... стала благостью света на том берегу бытия. Солнцеликой озерностью раскрепостил Дух венчанья... Заблаговременно обезопасив ладонь..., чтобы пологом трав проложить земную дорогу из стлани..., и зачать в поднебесье Души эпохальный огонь.

Сильный удар сзади заставил не просто остановиться, даже немного присесть, под назойливым взглядом ноющих песен ограненного солнца, которое уже не в силах было терпеть посылы других вибраций.

....

Черутта шла вдоль колоннады Храма и с тревогой наблюдала гобелены. Дайорика Трисса давно не выходила на связь. Она должна была дать ей Весть. Весть расходится на огромные расстояния мгновенно, если послана сердцем Жрицы ее уровня. Но канал Дайорики молчал... Лишь гобелены могли помочь хоть отдаленно предугадать, что происходит там, где она находится. Ее голографическая связь развивала уникальную чувствительность к изображению. Сланцы Пути раскрывали круговорот смелости.

- Дайте мне силу тысячи огней – откройте преодоление! – Черутта становилась в стойке значения нового времени, тревожилась не столько из-за молчания гобеленов, сколько из-за состояния совершенно для нее нового, неведомого. Будто тысячи мгновений сразу сложились в одну мозаику жизни, но не договорившись друг с другом, стали в противостояние. Что значит хаос клеток на уровне материи? – Ее распад. Потому вдруг созданное в этой вселенной было в опасности исчезновения и только по оплошности лишь одного незначительного фактора, который она никак не могла нащупать чувством своей любви.

Ткань ее ниспадающего платья стала играть переливами сине-фиолетового пламени, зыбко поднимаясь от ног по долевой нити серебристой канвы подола и вверх, задевая ниспадающий широкий пояс. От плеча вниз к запястью по рукаву устремился легкий холодок белой кромки, будто просыпанные крошки, они оседали на тыльной стороны ее ладони, прикрытой длинным рукавом одеяния. Черутта прикрыла глаза и стала глубоко дышать сердцем – отрезвляя мгновение за мгновением прошлого, настоящего и будущего в этой связке вселенского потока...

Сланцы Пути медленно стали разворачивать жернова. Вечность молчала, тихо созерцая этот процесс, будто множество малых и больших зданий стали думать одновременно о новом переустройстве, и внутреннее содержание их замерло, предвосхищая перемены судьбы. Пространство всегда сулит новый виток, если составляющие его части готовы вывернуться наизнанку...

«Куда же пойти, в тревогу души, или в предвосхищение пламени?», - думала Черутта, тщетно стараясь уловить хотя бы один намек собранного ею в ладонь затверделой живицы времени на колебания спирали. Живица времени от Древа Любви и Жизни изначально реагировала на потребность Жрицы проникнуть глубиной взора в переходы межпланетного единства Туманности Андромеды. Плотина огня вздымала сокровенное...

Черутта почувствовала нечто новое, совершенно необычное для нее. Она будто бы приподнялась над звездной россыпью миров, чтобы узреть истину той тревоги, что рождалась в глубине ее сердца. Дайорика Трисса будто бы была за порогом времени, там, где позывные сестер не достигают своего адресата... Но Черутта почувствовала иное присутствие Жрицы. .... Сола Вигас из мира Млечного Пути – солнечная ипостась и сродная сестра Яссо Маренги, охранительница портала звездного единения, звучала мощной нотой утверждения. И в этом резонансе вибрации один из гобеленов вдруг ожил, разверзся пламенем фиолетового спектра, раскрывая свершаемое... Черутта увидела Дайорику Триссу.

Маленькая золотая фигурка женщины - молодой жрицы, а напротив поднимающаяся огромная фигура демона. Жрица не боится, знает, что встретила... Демон опускает голову к ней и говорит: "Ты же понимаешь, что я тебя просто раздавлю и незамечу...", и ответ той, что пришла: "А я пришла не к тебе, а к тому, кто внутри тебя". Было смятение в этом огромном страшном лике, а в ней не было страха. Будто чуть назад подался он... изображение исчезло...

Триассовая смелость разгоралась во глубине сердца. Черутта не стала ждать покоя, теперь она понимала, что Дайорика справится и успеет к ней присоединиться. Она оседлала огненного трагона... Драгометрия – состояние материи на данный момент времени. Если психометрия определяет параметры пространства, то драгометрия имеет дело с зыбкой тканью времени. Искрящаяся дуга смыслов раскрыла рукава каналов перед глазами Черутты...